Рассказ о родах от Екатерины Крушинской

У меня два сына, и с обоими - всё по разному. Первый, Лука, и он - "сам по себе мальчик". Нам с мужем было по 20, обычная студенческая семья, поженились всего три месяца назад, всё это время - гулянки, тусовки, поездки- походы, и тут - беременность. Спасибо семье и школе - обо всём, что связано с деторождением, я знала очень мало. В основном мои знания основывались на худождественных фильмах, где (независимо от сюжета) обязательно какая-нибудь дама корчится в ужасных муках, рожая ребёнка. Этим почти всё моё знание и органичивалось. Поэтому известие о том, что я беременна - было как снег на голову. Я себя не видела в этом, быть матерью меня не готовило ни общество, ни семья, никто другой. Пришлось полагаться исключительно на интуицию. Плюс - огромное влияние имели сотрудницы женской консультации, бабушки-тётушки и прочие подобные "эксперты". Они говорили, чего делать и чего не делать ни в коем случае, чтобы выносить и родить нормального ребёнка. И мне казалось, что уж в чём в чём, а в материнсвте я - полный профан, и нужно делать всё в точности так, как скажут "взрослые тёти" (себя я к ним не относила - да и сейчас, пожалуй, не отношу). Позиция медиков по отношению ко мне была простой: запугивание и угрозы. Оценить хотя бы даже то, как они строили свои фразы: "Будете есть мало кальция, обязательно родите рахитичного ребёнка! Уж мы-то знаем!" или "Если мы вас не простимулируем (это уже в роддоме) ваш малыш обязательно (!) умрёт! Помяните моё слово!". Ну и всё в этом духе. Как было не подчиниться этому нажиму 20-ти летней девушке, к тому же считающей себя полной дурой по части деторождения?!

Помню, как отошли воды 24 июня. Я проснулась в луже на рассвете и подумала в ужасе - как я не хочу рожать! Это так страшно и больно! Господи, ну пожалуйста, пусть это случится не так скоро, Я БОЮСЬ! И видимо тут- то и сыграло злую шутку моё подсознание: вполне вероятно, что какой-то химический сигнал последовал от испуганного мозга в матку, и схватки не начались. Ни через 12 часов, ни через 24, ни на следующий день. А воды всё продолжали вытекать потихоньку, а я ходила, жила обычной жизнью, делая вид, что меня это не касается. (Да и всю беременность я старательно закрывала глаза на своё состояние: сдавала сесии (две штуки) делала ремонт вместе с мужем, ездила на дачу работать в грядках - упорно не хотела "сдаваться". В моём сознании почему-то прочно была закреплена связь: рождение ребёнка - это больница, больница - от слова "болезнь" и "боль", я боюсь, я - не хочу, это всё происходит не со мной). Что оставалось делать молодому супругу, "искушённому" в детском вопросе в той же степени, что и я? Он тоже старательно избегал говорить об этом, строить какие-то планы на жизнь семьёй из трёх человек - мы просто закрыли эту тему, решив, что раз уж мы ничего не знаем об этом, то к чему гадать? Случится - вот тогда и будем разбираться, как жить дальше. Общаться с ТЕМ, что находилось в животе мы тоже не особо спешили (помню, как, услышав где- то о том, что надо бы класть руку на живот и говорить с ребёнком, я пришла домой и попросила дорогого провернуть эту процедуру. И у обоих возникло ТАКОЕ чувство неловкости, что мы сразу стыдливо отказались от этой затеи). Можно сказать так: ПЕРВЫЕ РОДЫ, ДА И БЕРЕМЕННОСТЬ (в силу моего возраста, неопытности, не-настроенности, недостаточной воспитанности в этом вопросе) ПРОТЕКАЛИ В БЕССОЗНАТЕЛЬНОМ СОСТОЯНИИ. (и быть может это как раз хорошо? - это я теперь так думаю, когда знаю,что всё зависит именно что от ПОДСОЗНАНИЯ, и если оно не задавлено СОЗНАНИЕМ, то всё происходит просто великолепно).

Так вот, приехали мы в роддом. Оба стеснялись страшно, и не верили ещё, что вот ещё несколько часов, и станет уже не пара влюблённых, а настоящая Семья. Всё шутили глупо, смущённо смеялись (схватки ведь так и не начались до самого роддома). Приехали в родильный дом, а там - всё как во сне или как в кино: строгие и всегда всё знающие женщины начали решать нашу судьбу - меня забрали, а "вы, мущщщина, тут подождите". И он начал ждать. (Да и не готовы мы были тогда к партнёрским родам - ну пропустили бы его вместе со мной, и что? Да тогда такой вариант даже не рассматривался, мы как-то сразу решили, что это - не для него, что "так не принято", что ОБЫЧНО женщины рожают в одиночестве, ну с какой-нибудь тётенькой, но уж никак не рядом с мужем. Помню даже, что - как высокоинтеллектуальные школяры - подвели тогда под это дело теоретическую базу: мол, что если он увидит меня в родовых корчах (ведь так мы оба себе это представляли), то перестанет потом испытывать ко мне сексуальное влечение:, ну и всякая такая глупость.) В тот момент к партнёрским родам мы были не готовы. Он был - обычный мальчик, а я - обычная девочка, воспитанные в лучших советских традициях, знали, что "мальчики направо, девочки налево" и иначе быть не может в этих вопросах. Да и что было бы толку от него в родовой палате? Защищал бы он мои права, пока я схожу с ума от боли? Да нет. Держал бы меня за руку, успокаивал бы? Да как же! Скорее сам бы в обморок рухнул от страха. Были не готовы ни он, ни я.

И вот меня - не спрашивая даже - провели в душевую, дали бритву и клизму сами знаете для чего (забавно было бы, если б смотрел на всё это мой юный муженёк!), нарядили в жуткую рваную рубаху (я в роддом приехала, как дура, в белых чулках и длинном платье с разрезом, а с собой захватила белоснежную кружевную ночнушку), мои прекрасные шмотки связали узлом и упаковали в мешок так старательно, словно я прибыла из чумного барака. Ну и ясно, что, лишившись волос на причинном месте и своих расфуфырных одёжек, я как- то сразу растеряла всю свою студенческую борзость, забоялась, коленки задрожали, я захотела домой - к маме. Не тут-то было - "проходите, женщина", да с таким презрением, будто "женщина" - это ругательство, и я виновата, что принадлежу к этой половине человечества. Не спросили, не объяснили, что происходит, для чего всё это и зачем - довольно грубо и больно разорвали плодный пузырь и велели валяться на кровати, дожидаясь схваток. И я валялась, окружённая хохотом медсестёр в коридоре и стонами рожениц из соседних палат. Через полтора часа меня "проверили" - схватки всё не начинались. Приговор был краток "будем стимулировать". Ни что это, ни для чего делается, мне никто не пояснил. Да, собственно, я была настолько неосведомлена, что и не поняла бы, о чём идёт речь. Дальше - капельница и я на три жутких часа оказалась прикованной к кровати. Помню, что затекла спина, мне так хотелось перевернуться, поползать, поприседать. "Велено лежать - лежи", сказали мне. Повезло, что потом подошла добрейшей души акушерка - попадаются же ещё такие хорошие люди в этой бесчеловечной системе! Это с её помощью я сделала открытие, что внутри меня, оказывается не просто кусок мяса, который только и думает, как бы причинить мне боль. Что внутри меня - человечек. Маленький и беззащитный, и что ему тоже страшно и больно. И даже хуже, чем мне. А я - большая и сильная мама, и я должна успокоить его, чтобы он не боялся вместе со мной. Я должна помочь ему родиться. Это было удивительное открытие. И безумно жаль, что такое позднее.

А в самом конце, когда уже начались потуги, и оставалось каких- то жалких 15 минут, они особо-то не церемонились: "женщина! Перебирайтесь живее на кресло!" и я, не соображая ничего от боли, поковыляла куда-то. "Да не туда!", услышала за спиной (потом выяснилось, что я пошла к выходу - в ту сторону, где к этому времени уже жутко кричали другие тётки). И когда меня водворили таки в это безобразное кресло, вот тут на меня напал раж, мне стало смешно. Я стала наглеть и командовать парадом: "быстренько встаньте вот тут, да не дышите мне в лицо - от вас пахнет луком! И свет мне не загораживайте, пожалуйста.Так! быстренько соберитесь - сейчас будет новая потуга!" ... Ребёнок шёл "посуху" - так они это называют. Видимо поэтому медики сочли необходимым заштопать меня под общим наркозом. Опять же, мне ничего не сказали - что, зачем. Я и наркоза-то ни разу в жизни не пробовала - не довелось оперироваться, тьфу-тьфу-тьфу! А тут - только я увидала первый раз это смешное сморщеное тельце, эти тугие синие пятки, едва-едва успела прикоснуться - да, они, конечно, положили мне его на живот, и он даже грудь успел понюхать, (у них это модно, нынче - так полагается), но они настолько формально подошли к этому вопросу, что я и приобнять-то толком не успела свою лялю. Сказала лишь - "Лука!", и тут же они его назад тянут, и с маской к лицу подступают - штопать срочно хотят, словно я при смерти и никак нельзя подождать... я даже и понять не успела, что именно они собираются делать и длячего это нужно. Вот тут-то мне помощь мужа пригодилась бы конечно. Чтоб проследил, куда ляльку тащут, что делать с ним хотят. А то такая беспомощность, беззащитность. Ты так славно трудилась, тут такая встреча - человечек, мальчик, я его впервые вижу, не успела ничего понять толком. И вроде бы всё закончилось, и должно настать всемирное счастье - ан нет, голубушка, вот мы вас ещё помучим немного!.. Ну что говорить, больница - она больница и есть. Сколько бы они не кричали при этом, что родильный дом к больничной системе не относится. Всё у них как-то перековеркано: система РОДО-ВСПОМОЖЕНИЯ, вроде бы как тебе ПОМОГАТЬ должны, а на деле выходит сплошной конвейер: поступает к ним кусок мяса, презрительно именуемый "женщина", а или ещё - "больная" (точно точно! Так и говорят иногда, ничуть не гнушаясь, и ты охрипнешь, доказывая им, что беременность - это не болезнь), и они над этой больной, лишённой всяких прав и проблесков сознания, должны совершить определённый набор манипуляций. Какое там - помогать! Твоя задача - не мешать им делать СВОЁ дело. И без вопросов мне, девушка! Положено, значит - положено! У нас, между прочим, звание роддома, доброжелательного к ребёнку! Мы медаль на областном конкурсе получили! Так что вы не рассказывайте нам, что и как делать - сами знаем! И смеются ещё, что ты что-то сказать хочешь - "да лапушка, не переживай, мы о тебе позаботимся, тебе САМОЙ НИЧЕГО ДЕЛАТЬ НЕ НАДО, МЫ ВСЁ САМИ ЗА ТЕБЯ СДЕЛАЕМ". У нас, говорят они, не хухры-мухры - губернаторская программа "Мать и Дитя", нам под ней большие деньги выделили, а раз профинансирован определённый набор действий, стало быть, извольте получить, гражданочка: вот вам наркоз, вот - стимуляция, вот - прививки, утверждённые в программе обязательного медициного страхования,и давай-давай!, подставляй руку - бесплатно же! Где ты ещё бесплатно себе гепатит Б поставишь, дурочка? - а сами улыбаются так ласково-ласково... Тьфу!

...очнулась я в коридоре,уже была ночь, но женщины в родовых кричать не переставали... Тусклый узкий коридор, под попой - голая клеёнка, между ног - непонятная жуткая тряпка, лужа крови, сверху - куцее детское одеяльце, которое прикрывает только ноги до колен, снизу. Больничная рубаха с огромной прорехой на груди тоже мало согревающая (тут я с тоской подумала о своей красивой ночнушке, которую взяла с собой, наивно надеясь принарядиться в неё ради первой встречи с новорождённым сыном). Проснулась - дрожу от холода и боли. Где-то в глубине души я подозревала, что так не должно быть, что вообще-то всё уже позади, и должна быть радость. (да и в фильмах, виденных с детства, после малоприятных родов тётеньки всё же расплывались в улыбке, и все окружали роженицу теплом и лаской. Очевидно, что даже в 1997 году российская система родовспоможения до таких <вершин гуманизма> ещё не дозрела). Звала на помощь долго, сколько - сказать не могу, искажённое наркозом сознание отказывалось давать какие бы то ни было временные ориентиры. Помню, что уже устала и заплакала. И только скулила по детски: "мама! Мама! Писька болит" - так беспомощно и униженно я себя не чувствовала никогда в жизни, даже когда меня, маленькую папа наказывал тапочкой по попе и ставил в угол - тогда хоть за дело, не так обидно. Наконец явились. Тётка заспанная. "как не стыдно?" - первая фраза. "какая тут тебе ещё писька?" а мне почему-то смешно стало. И я спросила, где мальчик, и мне ответили, что я так плоха (мне на протяжении всей беременности внушали это - именно что я плоха, не готова, не компетентна, и тут выяснилось, что даже родив в общем-то благополучно, я ещё отнюдь не приобрела законного права называться Матерью). "вам принесут его, мамаша, но позднее, когда кормить НАДО БУДЕТ" - опять за меня решили, КОГДА придёт время кормить моего ребёнка! Дали лёд, велели положить между ног. Я говорю: "я замёрзла, укройте меня" - "ну да, ты мне всё одеяло закровишь! Ещё чего!". Дали простынку, привезли в палату. Наутро - а мальчика я так и не видала - явился доктор и, роясь у меня в промежности, сказал строго и страшно: "Не нравится мне вот это. Резать!!!" И снова - наркоз, и снова провал, странное путешествие по непонятным туннелям сознания - где я, кто я - непонятно. И помню, один вопро с только крутился в голове: И ЭТО - РОДЫ?! (они говорят, я во сне, под наркозом, только это и твердила).

Ребёнка мне принесли только на третьи сутки. Дали покормить и увезли снова. Почему? Что с ним? Не с ним, а с тобой - ты слаба, тебе нельзя, ты не справишься - вот же черти, заладили! Я проревела целые сутки. Потом привезли его. Голова исколота, в кровавых потёках. Я в ужасе - не так должны дети выглядеть, я в кино видела! Смеются опять: всё нормально, это мы всем такие капельницы ставим, кто "по суху" шёл, у него травма родовая из-за этого. Но ничего страшного - наши капельницы мёртвого поднимут! И сыпят какими-то непонятными терминами - диагнозы, лекарства, названия процедур. И всё как-то между собой, между собой - придут ко мне в палату втроём, а то и больше, разбудят меня, пальцем потыкают и - спиной ко мне - стоят себе, обсуждают - консилиум, ей богу! Помню, Вадька пришёл первый раз на третий что ли день, когда я уже вставать начала, и даже ходить могла подолгу. За подоконник уцепился, влез ко мне, в окно заглядывает (а первый этаж потому что), я ляльку развернула и говорю: "посмотри на яйца сына". Вот тут мы впервые рассмеялись - а то, мол, как же это, говорит, я могу знать с точностью, что у нас с тобой мальчик родился? Потом уже мне ребёнка насовсем оставили. А мальчик знай себе ел и спал. Душка просто. Тут я потихонку успокаиваться стала, потом нас домой выписали. Но и потом ещё месяца полтора не могла успокоиться - все ужасы послеродовой депрессии пришлось испытать на себе: ничего не хотелось; все и всё, в том числе и новорождённый, жутко раздражало, могла разреветься без причины и не успокаиваться несколько часов. И думается мне, что это - последствия роддомовских унижений. И ещё - моей собственной глупости, неподготовленности и бездумного отношения к планированию беременности, её протеканию и завершению: м-дааааа.

Так вот, а теперь - опыт другой. Едва только забеременев, в начале лета 2002-го, я решила, что со вторым ребёнком будет всё по-другому. И лет мне было побольше - 26, и наглости поднабралась, и книжек умных начиталась. А главное - на занятия вместе с милым походила. Лекции слушали и фильмы смотрели: как человек внутри мамы живёт, что с ним бывает, если мама даёт волю слезам, как и почему он решает родиться и что он там себе вообще думает - короче, обо всём об этом. Очень полезными в этом плане тренинги оказались - как не оказаться задавленной своими страхами, как настроиться на хорошее, успокоиться и принять всё как есть.

Очень трудно было вытащить с собой супруга - такой уж он у меня циник, и сколько бы я не твердила о духовном очищении, чакрах и всём таком прочем, он на это одно только и говорил: "энергия - это E=mc2" и баста. Одно слово - астроном. Физик. Но на тренинг, посвящённый "нашим страхам перед родами" со мной всё же пошёл. Сидел, конечно, всю дорогу, "закрытый" - то руками загораживался, то спинкой стула. Но в целом очень мудрые говорил вещи, и я многое о нём узнала такого, чего и заподозрить не могла. Он действительно готов взять ответственность на себя. Я поналачу очень переживала, что он - вроде бы как не со мной. Я хожу на всякую полезную гимнастику, обливаюсь, закаляюсь, плаваю, ныряю, да потом ещё творческие занятия - распевание колыбельных, волшебные танцы, лепка, апликация и рисование чудесных картинок, одним словом, всякие возвышенные вещи. (Это всё в нашем клубе. Юность называется. И это - второе моё счастье после встречи с той доброй акушеркой - что спустя шесть лет мне снова попались чудесные чуткие люди). И выходило так, что я таким образом "возвышаюсь", налаживаю контакт с ребёнком, песни ему пою, настраиваю на здоровую счастливую жизнь и безболезненные роды, а мой драгоценнейший милый друг, сложивши ручки, наблюдает всё это будто бы со стороны. Уж любуется ли он, или испытывает смущение или может быть даже скуку - всего этого я поначалу не знала и мучилась очень. На разговоры мой молчун шёл неохотно, и не скрою - многие из них заканчивались ночными слезами в подушку: я никому не нужна, никто не любит-не голубит, и вообще зря я решилась на второго ребёнка. Но как-то время шло, и растущий живот был на моей стороне - выпирая всё больше и больше, он настойчиво напоминал папе, что рождение ребёнка - неотвратимо, и беременность сама собой не рассосётся.

Мысль о том, что я буду рожать дома, я вынашивала, как ребёнка на первых месяцах, - тайно для окружающих. Поначалу я даже себе боялась в этом сознаться - рожать дома? А муж? Он меня не сильно-то любит, а тут, увидев такое, и вовсе разнервничается и бросит, думалось мне. Слава богу, походы на курсы подготовки к родам (курсы повышения родительской квалификации - хи-хи) успокоили меня. Довершила дело - одна только фраза моей будущей акушерки, Юли: "он против - ну что ж, это его дело, пусть не присутствует. В конце концов, рожать-то тебе". И тут я поняла, что если очень сильно захотеть, то моей уверенности хватит на двоих. Взрослых. И ещё чуть-чуть - на лялечку. В этом свете склонение супруга в сторону домашних родов показалось мне сущим пустяком. Для начала я в красках рассказала ему о своём опыте пребывания в родильном доме, не скрыв никаких подробностей, которые раньше как-то не обсуждались. Потом я настояла всё-таки, чтобы он посетил со мной несколько лекций о родах, посмотрел фильмы, а главное - мне удалось выдернуть его на два (это большой прогресс для моего милого циника!) на два (!) психологических тренинга. "Главное - не дави на него, - говорили мне наши наставницы. - Он сам должен принять решение, потому что, что бы ты ни говорила, ответственность за исход всего дела будет лежать на нём. Если он не готов - лучше не надо". И вот я изо всех сила старалась убедить его, что всё будет отлично, что я бодра и сильна, ничего плохого не случится, если об этом не думать, - и так далее. Он всё больше молчал, и прятал в усы какие-то свои, непонятные мне мысли. В довершение всего мы решили пригласить на роды мою двоюродную сестру, которая в то время как раз заканчивала медицинский институт - что поделать, неискоренимы оказались советские стереотипы, что доктор в белом халате может всё, даже исправить божью волю. Казалось, что родственница в белом халате - словно ангел, спасёт от всего самого страшного. Я же накануне самих родов (а решились на домашний вариант мы буквально за месяц с небольшим собственно до события) так вот, я на всё это оставшееся до родов время впала просто в неописуемый экстаз: так уверена я была, что всё просто супер, мне казалось, что ничего плохого случиться ну просто не может! Истории про сепсис от водопроводной воды или жуткая смерть от кровопотери, или хуже того - обвитие пуповины - мне казалось, (да я просто уверена была!) что это - не про меня.

Дорогой дал добро, мы стали готовиться к домашним родам. Собрали "аптечку" - наморозила в холодильнике дюжину ледышек из отвара крапивы, на случай кровотечения, приготовила пузырь со льдом, а также две пачки морской соли, йод, стерильный бинт, чистые острые ножницы, клеёнки, наглаженые простыни и пару пелёнок - ну и прочие такие мелочи. Было ощущение, что благополучный исход родов решился в тот момент, когда Вадим внял моим уговорам и сказал "ладно, будешь рожать дома". В тот момент судьба склонилась в нашу сторону и словно сказала: ну вот и чудненько, раз вы были такие умницы, что полностью решили положиться на меня, то уж будьте уверены, я - не подведу. И снова мы - как будто бы устранились. Ребёнок понял, что его ждут, что все готовы и благодушны, здесь ждут его с радостью и всё у нас обязтельно получится.

22 февраля, в субботу, по расписанию был бассейн - я нанырялась, гимнастика, парилка, обливание - короче, по полной программе. После бассейна (а был мороз, да и путь не ближний), я решила всё же заехать на работу - я не работала с нового года, но именно в этот день захотела появиться, забрать некоторые забытые мелочи. Ещё с девчонками поговорили, что мол не раньше первого марта разрешуть. Наболталась, нагулялась - домой пришла. Думаю, завтра 23-е, надо блинов напечь к празднику, мальчишки с утра проснутся - порадуются. Принялась стряпать на ночь глядя. Пол как-то загрязнился - надо б вымыть. Повозилась, повозилась, прилегла рядом с дорогим. Он руку на живот положил: "слушай, тугое какое пузо, ты б отдохнула" - "да ладно, чего мне сделается?" А живот всё крутит и крутит. Дорогой мне: "слушай, ты рожаешь!" - "да мне ли не знать, как рожают?! Должны быть схватки, больно станет... Ну, или воды отойдут как минимум", а сама продолжаю скакать - гладить бельё, пыль вытирать. Милый мой муж честно пытался меня уложить, ну или усадить как минимум, но, говорит, не было никакой возможности - сплошная, как он говорит, "неадекватуха". Короче, в половине 11-го вечера я позвонила-таки акушерке. Так, больше для успокоения совести. Она говорит: "как начнётся - зовите". И тут - 12-й час, все спасть собираются - кроме меня, естественно (я решила напоследок в туалете прибраться) - звонок в дверь. Юля, акушерка приехала. "Я, говорит, на всякий случай. Посмотреть на тебя хочется, интуиция подсказывает. Если что - назад уеду". Ну что ж, сели чай пить, всё так не спеша. Живот начало покручивать. Потом всё чаще, и стремительней. Ну, поболело немножко - но тряпку я не бросила - они с мужем чай пьют, а я всё знай себе прибираюсь. Они хохочут надо мной. "Давай уж, посмотрю", говорит Юля. Смотрит и говорит: "а ну быстро в ванну! Там уже 7 сантиметров открытие" (а надо 10 - по технологии ))). Едва успели воду налить и соли морской в неё насыпать - это тоже по технологии, говорят, чтоб придать воде бОльшую "целебность".

И что главное - так весело всё, такой подъём у всех, и так легко: происходит нечто, но нам нечего бояться, всё будет хорошо - вот такое ощущение. В воду залезла, с полчасика помучилась конечно. Но нельзя сказать, чтобы уж сильно больно было, я не стонала, не выла. Так - какая-то нечленоразделка )) Помню, мочалку свою грызла - зайца розовго за ухо тянула. Лука - на стиральной машинке сидит, у меня за плечом - ну чистый ангел! - и так деловито мне подсказывает: "мама, ты сильно не напрягайся - расслабишься, он из тебя и выйдет". А потом ещё "сейчас, мама, он проходит родовой канал" - это мы на тренинг его с собой брали, он запомнил, что нужно, а в нужный момент ввернул комментарии. Юля смеётся - удивительная сообразительность для шетстилетнего ребёнка. Помню, эти его слова в большей степени и успокоили - я думаю, действительно, зачем я напрягаюсь? В самый отвественный момент представила себе, что я - водосточная труба. С неба - дождь, и чтобы ему пролиться на землю, водосточная труба не должна закрываться. Если я зажму её, вода на землю не прольётся. Надо выпустить из себя ребёнка - только и всего. Так я и сделала, сев на корточки... Мальчик вынырнул, лицо серьёзное - ну, кто здесь меня ждал? Сразу было ясно - вот пришёл хозяин дома. (Мы его так и звали первое время - Директор. За эту его основательность. Потом уже имя придумали - Данила.) Водичкой холодной его облили, к груди приложили. Свет в ванной погасили - чтоб не раздражал нового Человечка. Всё очень мирно, ни слёз, ни криков - в ванной полумрак, свет из коридора падает, в комнате негромко музыка играет. Какой-то ненавязчивый джаз. Ещё бы свечи и красное вино - и полуночный праздник по полной программе получился бы.

Пуповину мы долго не перерезали, с полчаса наверное. Она у него такая хорошая, толстая была, акушерка даже удивилась - такую редко встретишь. Говорят, пока в пуповинке кровь пульсирует, лялечка с мамой связана, не стоит её перерезать. По крайней мере, до тех пор, пока послед не выйдет. Так мы и сделали. Потом, Данилку, всё ещё с последом соединённого, вынесли из ванны, Юля ему бэби-йогу сделала, все позвонки на место вправила. А вот пуповину папа перерезать отказался. И это было, пожалуй, единственным неприятным моментом всего вечера. Мне очень хотелось, чтобы это сделал именно он, мой муж, отец, глава: но он так заартачился, с такой вдруг брезгливостью и презрением...

Вероятно, в нём всё же очень сильны эти предрассудки насчёт "грязных" родов, не умер ещё в нём старый "советский" мальчик. И что странно - раньше бы меня это расстроило неимоверно, буквально даже несколько часов назад, (а во время беременности - особенно задело бы такое его отстранённое отношение), но тут как-то я его отпустила. Ведь такое Чудо свершилось - разве можно зло на кого-то держать...

Я вот ещё что поняла в тот момент (так, по крайней мере, казалось, и так - к сожалению, к счастью ли - пока что и остаётся) - мужчина вторичен. Девушкой я сильно зависела от этого - любит-не любит, как посмотрел на меня, да что подумал - ну и прочие такие глупости. А тут поняла - жизнь такая захватывающая штука, вот что, точно - полнота ощущений. Такое неземное чувство ему никогда не испытать: ты была себе, была одна, пусть даже с кем-то в теле, но всё же - САМА ПО СЕБЕ, и тут вдруг становится ДВА ЧЕЛОВЕКА. И ты сама к этому причастна. Более того, твоим телом вскормленное и твоими усилиями рождённое появляется на свете новое существо. Маленькое тёплое тельце в пять минут выходит из тебя, и вот - вас уже двое. И что же делает в этот момент мой любимый мужчина? Преспокойно ковыряет в носу и ... зевает, стоя в проёме ванной комнаты. Так стоит ли объяснять человеку, если - в силу своей физиологии или ещё чего другого, но, увы - ему никогда этого не испытать? Это только моё переживание. У него - свои. Так стоит ли держать на него зло? Мы разные, вот и вместе.

:второй ребёнок как-то сразу доставлял больше радости. Не потому, что он сам по себе какой-то необыкновенный, а потому что я - другая. В силу моей большей информированности, уверенности, подготовленности, в силу моей бОльшей СОЗНАТЕЛЬНОСТИ, всё происходящее удовлетворяет в большей степени, чем это было шесть лет назад. Так - никакой депрессии и в помине. Лактация - тьфу- тьфу-тьфу! - сохраняется до сих пор, уже второй год пошёл, и никаких, слава богу, проблем с грудью, да и по женской части. Малыш растёт вместе с нами.

И что ещё - мне очень нравится Лука в этом вопросе. Очевидно, потому, что он буквально рожал вместе с нами (а также ходил на тренинги, лекции и прочие занятия, проявляя, в отличие от мужа, гораздо бОльший интерес к этому), и оказался в высшей степени подготовлен. Он в своём "старшем братстве" превзошёл все мои ожидания: так радуется каждому новому достижению, так непосредственно и с таким трепетом рассказывает всем встречным, что "у него уже целых два зуба!" или "брат сам держит ложку!". А как терпеливо Лука объясняет братцу, что "машина может сломаться, она хрупкая, осторожно, Данила, отдай её мне, пожалуйста!", как вежливо отбирает у него свои игрушки! Этой любви и терпеливости ещё стоит учиться и учиться у него нам с папой. А сейчас, когда малыш учится говорить, Лука объявил себя переводчиком с детского - он всем передаёт, что ребёнок хотел сказать. И почти всегда правота его подтверждается.

После домашних родов семья стала совсем другой. Это были не просто партнёрские роды - случилось нечто большее: семейный праздник, на самом деле - РОЖДЕНИЕ СЕМЬИ. Этим событием мы теперь связаны на всю жизнь. Партнёрские роды - это испытание. К ним надо прийти. Их надо заслужить.

2007-06-27