Ой, кто идет! Двадцать второй месяц
Ой, кто идет! Двадцать второй месяц
День 4
Проснулся около шести утра. Радостно лопоча, лежал и придумывал, чему посвятить эти ранние утренние часы.
Поскольку стенки кроватки для меня уже не преграда, я могу идти куда хочу и заниматься чем пожелаю. Что бы сделать сегодня? Может, отправиться в кухню, открыть холодильник и размазать по полу йогурт? Или пойти в гостиную и попытаться вставить в плейер печенье с кремом вместо компакт-диска?
Но в конце концов я решил посетить спальню родителей. Они крепко спали, а между ними на одеяле уютно свернулся кот. Ничего себе! Помнится, они всячески препятствовали моему присутствию - даже недолгому - в супружеской кровати. И вот пожалуйста: это вонючее чудовище запросто дрыхнет вместе с ними всю ночь напролет.
Я быстро избавился от кота старым, проверенным способом: что есть силы дернул его за хвост. Наученное горьким опытом животное кинулось наутек, только где-то вдалеке хлопнула его дверца. И тогда я влез на кровать и протиснулся под одеяло между родителями. Ах, до чего тепло и уютно!
День 5
Проснулся в три. Хотел было для порядка закричать, но тут же сообразил, что теперь это ни к чему. Я выбрался из кроватки, направился прямиком в родительскую спальню и лег на прежнее место между ними.
Надеюсь, теперь так будет всегда.
День 6
Эти проявления независимости порядком утомили родителей. Моя самостоятельность очень успешно тревожит их сон. Просто удивительно, сколько места в кровати может занять знающий себе цену ребенок.
Мои опыты в этой области оформились даже в своего рода таблицу:
-асть площади кровати. занимаемая телом (в процентах) -асть площади одеяла (в процентах)
Средний взрослый человек 17% 50%
Кот 56% 37%
Маленький негодник 184% 100%
День 7
- Нет смысла с этим бороться, - сказала мама папе сегодня утром. (Меня всегда радовало такое начало разговора.) - Просто он уже вырос из своей кроватки, он хочет спать, как взрослые. Пора поставить ему настоящую кровать, и тогда он перестанет являться к нам среди ночи.
Ну что ж, на пятьдесят процентов Она права.
День 11
Я вдруг вспомнил, что уже давно ничем не болел. Поэтому я решил как следует поднапрячься, и к вечеру на руках и на груди у меня выступила вполне удовлетворительная сыпь. Этого было достаточно, чтобы Она в панике бросилась к своим книгам по уходу за детьми и весь вечер просидела на полу в гостиной, изучая иллюстрации и сравнивая их с моей сыпью.
Выяснилось, что сыпь у меня недостаточно красная для краснухи и недостаточно пупырчатая для ветрянки. И мамочка ужасно разволновалась. Наверное, решила Она, я страдаю какой-то страшной, неизлечимой и неизвестной современной науке болезнью.
День 12
К сожалению, утром от таинственной сыпи не осталось и следа. Придется подхватить простуду, решил я. Конечно, я и раньше простужался, но это все было несерьезно - так, небольшие насморки. А вот настоящим, тяжелым, изнуряющим гриппом или на худой конец ангиной мне еще не приходилось болеть.
Но я даже рад, что так получилось, потому что раньше я не умел передвигаться, а теперь умею. Маме или папе очень просто наклониться к лежащему или сидящему ребенку и вытереть сопли, но задача становится значительно сложнее, если ребенок волен носиться по всему дому в поисках поверхности, по которой можно эти сопли размазать.
Я начал действовать еще во время дежурства Джаггернаут. Волевым усилием я вызвал у себя небольшой насморк. Сопли текли из носа прямо в рот, который я специально все время держал полуоткрытым, чтобы они могли перемешиваться со слюнями и потом беспрепятственно стекать по подбородку на грудь и, следовательно, на одежду. Правда, Джаггернаут мигом это раскусила и быстренько подвязала мне махровый слюнявчик. Какая жалость!
- Он немножко рассопливился, - сказала она вечером мамочке. - Весь день нос мокрый.
- Но ничего серьезного, вы думаете? - разволновалась мама. Когда речь идет о моем здоровье. Она прямо-таки сходит с ума. - Сыпь больше не выступала?
- Нет, у него обычная простуда, - ответила Джаггернаут уже в прихожей, облачаясь в новое пальто с меховым воротником.
И тут на меня накатил приступ любви к человечеству. Джаггернаут, памятуя о сложившихся у нас отношениях, была более чем удивлена: я бросился ей на шею и принялся покрывать мощные щеки и плечи жаркими и слюнявыми поцелуями. Меховой воротник, щедро вымазанный соплями, выглядел просто очаровательно.
Еле сдерживаясь, Джаггернаут поспешно удалилась, и я переключился на мамочку - Она была в строгом черном деловом костюме. После моих бурных объятий он мог служить наглядным пособием по размазыванию соплей. Я с гордостью глядел на свою работу. Маму же обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, ярость из-за испорченного костюма, с другой - сострадание к больному ребенку и восхищение, что он держится молодцом, несмотря на
болезнь. В конце концов сострадание перевесило. Она взяла себя в руки и отправилась на кухню готовить мне ужин.
Ужин меня ждал такой: пюре из мяса, картошки и бобов, а на десерт - тертое яблоко и йогурт. На редкость удачное меню, потому что все эти протертые блюда по внешнему виду абсолютно неотличимы от соплей. Таким образом, все, что текло у меня из носа и изо рта, смешивалось в однородную липкую кашу, которую я ловко размазывал по своей одежде, по стулу и столу, а также по матери, когда Она оказывалась в досягаемости.
После ужина Она искупала меня и вытерла полотенцем, которое я походя тоже вымазал соплями. И вот тут я решил, что уже хватит держаться молодцом, и начал хныкать.
А уж ныть и хныкать я умею. Главное, нужно найти подходящую заунывно-пронзительную ноту и постараться тянуть ее, сколько возможно. Я страдал очень убедительно. Отчаянно цеплялся за маму в надежде, что Она не выдержит и даст мне грудь, но тут уж Она была непреклонна. Да чтобы Ее белоснежная грудь вся покрылась струпьями из засохших соплей... Ни за что на свете! Она уложила меня в кровать, и я взял еще более душераздирающую ноту, а кроме того, внес в нытье усовершенствование - между всхлипываниями я коротко, хрипло втягивал в себя воздух, чтобы создать впечатление, что не могу дышать.
Это подействовало на Нее должным образом: Она страшно взволновалась. Ну и конечно, всю ночь не могла сомкнуть глаз - боялась, что я умру от удушья.
А вот я зато спал без задних ног.
День 13
Утром вся моя пижама, одеяло и простыня с подушкой были подернуты ровным и липким слоем чуть подсохших соплей. Я вылез из кроватки, проследовал в супружескую спальню и забрался к родителям в постель, в результате чего их простыни, подушки, одеяла, пижамы и частично тела тоже покрылись ровным и липким слоем свежих соплей.
Весь день мой нос работал, как заправская бетономешалка.
Кроме того, я изобрел новый фокус. Выглядит он так: с громким фырканьем выстреливаешь из ноздри длинную-длинную соплю, одновременно резко мотаешь головой - и сопля летит по комнате дугообразно, подобно хлещущему кнуту.
Весь день я отрабатывал этот трюк, и к маминому возвращению уже умел одним движением посылать сопли прямо на джинсы Джаггернаут с расстояния двух метров. Неплохо, правда?
Мама принесла с собой пластиковый пакет на плечиках. Ясное дело, это черный костюм вернулся из химчистки. Я впился в него вожделеющим взглядом - прямо-таки жаждал поскорее употребить его по назначению... В качестве мишени для метания соплей.
Чтобы избежать очередного припадка любви с моей стороны, Джаггернаут постаралась смыться как можно быстрее, бормоча, что хочет поскорее добраться до дому, потому как ей что-то сильно нездоровится.
Мама покормила меня, выкупала, положила в кровать и обратилась ко мне с серьезной и проникновенной речью.
- Понимаешь, - сказала Она, - завтра утром у меня очень важная деловая встреча, и сейчас я должна подготовиться к ней и как следует поработать. Поэтому, пожалуйста, не мучай меня сегодня... Ты ведь будешь хорошим мальчиком и заснешь спокойно, да, зайчик?
Ей-богу, ты как будто вчера со мной познакомилась, мамочка. Неужели ты еще не поняла, что не стоит испытывать судьбу и задавать мне провокационные вопросы?
День 14
Я спал очень хорошо и проснулся, услыхав, что Она как раз встает с кровати. Определенно, Она собиралась воспользоваться моментом и подготовиться к своей деловой встрече, потому что вчера, разумеется, Ей этого сделать не удалось.
Выбора не было. Пришлось заводить нытье, пускаться в слезы и разыгрывать приступы удушья. Естественно, ни о какой подготовке не могло быть и речи.
Папа тоже иногда бывает не дурак. Поэтому Он постарался уйти на работу пораньше. Не оглядываясь. Он пожелал Ей удачной встречи и быстро выбежал вон. Так что Он не видел, как мама, поджидая Джаггернаут, яростно мечется из угла в угол в своем свежевычищенном черном костюме. И звонка Джаггернаут Он тоже не слышал... Старушка объяснила, что заразилась от меня и сегодня не придет... И как мама кричала на нее по телефону, и как потом по телефону же лебезила перед своим начальником и униженно извинялась, что не сможет прийти на эту важную деловую встречу. Все этот папочка пропустил... И только вечером Он смог увидеть Ее черный костюм, который как будто побывал на фабрике по производству клея.
День 15
Мне гораздо лучше - по правде говоря, плохо-то мне и не было. Но я не подаю виду.
Нет. Я по-прежнему ною и страдаю. К сожалению, сопли начали подсыхать, однако я постараюсь как можно дольше имитировать насморк с помощью слюней и бананового пюре.
Джаггернаут все еще больна. Моя легкая простуда в ее случае превратилась в затяжную и тяжелую форму гриппа. Таким образом, маме опять пришлось остаться дома. Несколько раз Ей звонил разгневанный начальник, и Она, оправдываясь, объясняла, что это исключительный случай, а вообще Она готова на все, на любую срочную работу; что нет. Она вовсе не сиделка при ребенке, наоборот. Она каждую минуту старается посвятить делу... Да, Она явно живет в придуманном мире.
Ко времени вечернего купания вид у Нее был довольно неважный. Она едва дотянула до папиного прихода и, как только Он вошел, рухнула в постель со словами, что у Нее ужасно болит голова и все тело.
Папе ничего не оставалось делать. Ему пришлось всю ночь возиться с моим нытьем и припадками удушья. Уж ради Него я постарался на всю катушку.
День 18
Мама не может подняться. И шевельнуться тоже. У Нее тяжелейший грипп. Джаггернаут тоже лежит в лежку, так что папе пришлось остаться дома, чтобы приглядывать за мной.
Он позвонил на работу, чтобы сообщить об этом начальству, и, как мне показалось, получил серьезный нагоняй. Его начальник, оказывается, человек старой закалки, и концепция современного мужчины ему глубоко чужда.
Я чихал, кашлял, ныл и, насколько это возможно, старался распускать сопли. К вечеру папочка падал с ног от усталости, кроме того, ему стало сильно нездоровиться.
С милостью победителя в эту ночь я позволил им поспать.
День 20
Теперь Он лежит в лежку. Отлично: трех я уже свалил.
Присматривать за мной приехала Ее мамаша. Насморк у меня совсем кончился, но я изо всех сил кашляю, чихаю, ною и липну ко взрослым.
Папа убежден, что Ее мамаша меня избалует и испортит. Это чистая правда - в ее присутствии я веду себя еще хуже, чем обычно.
Ее мамаша убеждена, что Он слишком серьезно относится к своей болезни и привлекает к себе слишком много внимания. И вообще, говорит она, давно известно, что мужчины не умеют болеть.
Кстати говоря, к вечеру и ей стало сильно нездоровиться.
День 21
Ее мамаша не смогла прийти - у нее грипп. Как и у Него. Как и у Нее. И Джаггернаут звонила сказать, что все еще не поправилась.
Поэтому сегодня присматривать за мной явилась Его мамаша. Моя мама убеждена, что свекровь меня испортит. Само собой, это чистая правда. А Его мамаша, в свою очередь, убеждена, что моя мать относится к болезни отца без должного сострадания. Он ведь всепа был такой болезненный и ранимый, говорит она. Кроме того, она не слишком высокого мнения о чистоте и порядке в нашей кухне.
Нечего и говорить, что к вечеру ей тоже сильно занездоровилось.
День 22
Его мамаша не смогла прийти, потому что заболела гриппом. Так же, как Он. И как Она.
Между тем Джаггернаут пошла на поправку. Поэтому сегодня она явилась на дежурство. К вечеру, правда, она снова несколько ослабла и домой отправилась, шатаясь.
Что же касается меня, то я чувствую себя превосходно. От болезни не осталось и следа.
Но знаете что? Я думаю, в ближайшее время все-таки возможен небольшой рецидив.
Бретт Саймон
Проснулся около шести утра. Радостно лопоча, лежал и придумывал, чему посвятить эти ранние утренние часы.
Поскольку стенки кроватки для меня уже не преграда, я могу идти куда хочу и заниматься чем пожелаю. Что бы сделать сегодня? Может, отправиться в кухню, открыть холодильник и размазать по полу йогурт? Или пойти в гостиную и попытаться вставить в плейер печенье с кремом вместо компакт-диска?
Но в конце концов я решил посетить спальню родителей. Они крепко спали, а между ними на одеяле уютно свернулся кот. Ничего себе! Помнится, они всячески препятствовали моему присутствию - даже недолгому - в супружеской кровати. И вот пожалуйста: это вонючее чудовище запросто дрыхнет вместе с ними всю ночь напролет.
Я быстро избавился от кота старым, проверенным способом: что есть силы дернул его за хвост. Наученное горьким опытом животное кинулось наутек, только где-то вдалеке хлопнула его дверца. И тогда я влез на кровать и протиснулся под одеяло между родителями. Ах, до чего тепло и уютно!
День 5
Проснулся в три. Хотел было для порядка закричать, но тут же сообразил, что теперь это ни к чему. Я выбрался из кроватки, направился прямиком в родительскую спальню и лег на прежнее место между ними.
Надеюсь, теперь так будет всегда.
День 6
Эти проявления независимости порядком утомили родителей. Моя самостоятельность очень успешно тревожит их сон. Просто удивительно, сколько места в кровати может занять знающий себе цену ребенок.
Мои опыты в этой области оформились даже в своего рода таблицу:
-асть площади кровати. занимаемая телом (в процентах) -асть площади одеяла (в процентах)
Средний взрослый человек 17% 50%
Кот 56% 37%
Маленький негодник 184% 100%
День 7
- Нет смысла с этим бороться, - сказала мама папе сегодня утром. (Меня всегда радовало такое начало разговора.) - Просто он уже вырос из своей кроватки, он хочет спать, как взрослые. Пора поставить ему настоящую кровать, и тогда он перестанет являться к нам среди ночи.
Ну что ж, на пятьдесят процентов Она права.
День 11
Я вдруг вспомнил, что уже давно ничем не болел. Поэтому я решил как следует поднапрячься, и к вечеру на руках и на груди у меня выступила вполне удовлетворительная сыпь. Этого было достаточно, чтобы Она в панике бросилась к своим книгам по уходу за детьми и весь вечер просидела на полу в гостиной, изучая иллюстрации и сравнивая их с моей сыпью.
Выяснилось, что сыпь у меня недостаточно красная для краснухи и недостаточно пупырчатая для ветрянки. И мамочка ужасно разволновалась. Наверное, решила Она, я страдаю какой-то страшной, неизлечимой и неизвестной современной науке болезнью.
День 12
К сожалению, утром от таинственной сыпи не осталось и следа. Придется подхватить простуду, решил я. Конечно, я и раньше простужался, но это все было несерьезно - так, небольшие насморки. А вот настоящим, тяжелым, изнуряющим гриппом или на худой конец ангиной мне еще не приходилось болеть.
Но я даже рад, что так получилось, потому что раньше я не умел передвигаться, а теперь умею. Маме или папе очень просто наклониться к лежащему или сидящему ребенку и вытереть сопли, но задача становится значительно сложнее, если ребенок волен носиться по всему дому в поисках поверхности, по которой можно эти сопли размазать.
Я начал действовать еще во время дежурства Джаггернаут. Волевым усилием я вызвал у себя небольшой насморк. Сопли текли из носа прямо в рот, который я специально все время держал полуоткрытым, чтобы они могли перемешиваться со слюнями и потом беспрепятственно стекать по подбородку на грудь и, следовательно, на одежду. Правда, Джаггернаут мигом это раскусила и быстренько подвязала мне махровый слюнявчик. Какая жалость!
- Он немножко рассопливился, - сказала она вечером мамочке. - Весь день нос мокрый.
- Но ничего серьезного, вы думаете? - разволновалась мама. Когда речь идет о моем здоровье. Она прямо-таки сходит с ума. - Сыпь больше не выступала?
- Нет, у него обычная простуда, - ответила Джаггернаут уже в прихожей, облачаясь в новое пальто с меховым воротником.
И тут на меня накатил приступ любви к человечеству. Джаггернаут, памятуя о сложившихся у нас отношениях, была более чем удивлена: я бросился ей на шею и принялся покрывать мощные щеки и плечи жаркими и слюнявыми поцелуями. Меховой воротник, щедро вымазанный соплями, выглядел просто очаровательно.
Еле сдерживаясь, Джаггернаут поспешно удалилась, и я переключился на мамочку - Она была в строгом черном деловом костюме. После моих бурных объятий он мог служить наглядным пособием по размазыванию соплей. Я с гордостью глядел на свою работу. Маму же обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, ярость из-за испорченного костюма, с другой - сострадание к больному ребенку и восхищение, что он держится молодцом, несмотря на
болезнь. В конце концов сострадание перевесило. Она взяла себя в руки и отправилась на кухню готовить мне ужин.
Ужин меня ждал такой: пюре из мяса, картошки и бобов, а на десерт - тертое яблоко и йогурт. На редкость удачное меню, потому что все эти протертые блюда по внешнему виду абсолютно неотличимы от соплей. Таким образом, все, что текло у меня из носа и изо рта, смешивалось в однородную липкую кашу, которую я ловко размазывал по своей одежде, по стулу и столу, а также по матери, когда Она оказывалась в досягаемости.
После ужина Она искупала меня и вытерла полотенцем, которое я походя тоже вымазал соплями. И вот тут я решил, что уже хватит держаться молодцом, и начал хныкать.
А уж ныть и хныкать я умею. Главное, нужно найти подходящую заунывно-пронзительную ноту и постараться тянуть ее, сколько возможно. Я страдал очень убедительно. Отчаянно цеплялся за маму в надежде, что Она не выдержит и даст мне грудь, но тут уж Она была непреклонна. Да чтобы Ее белоснежная грудь вся покрылась струпьями из засохших соплей... Ни за что на свете! Она уложила меня в кровать, и я взял еще более душераздирающую ноту, а кроме того, внес в нытье усовершенствование - между всхлипываниями я коротко, хрипло втягивал в себя воздух, чтобы создать впечатление, что не могу дышать.
Это подействовало на Нее должным образом: Она страшно взволновалась. Ну и конечно, всю ночь не могла сомкнуть глаз - боялась, что я умру от удушья.
А вот я зато спал без задних ног.
День 13
Утром вся моя пижама, одеяло и простыня с подушкой были подернуты ровным и липким слоем чуть подсохших соплей. Я вылез из кроватки, проследовал в супружескую спальню и забрался к родителям в постель, в результате чего их простыни, подушки, одеяла, пижамы и частично тела тоже покрылись ровным и липким слоем свежих соплей.
Весь день мой нос работал, как заправская бетономешалка.
Кроме того, я изобрел новый фокус. Выглядит он так: с громким фырканьем выстреливаешь из ноздри длинную-длинную соплю, одновременно резко мотаешь головой - и сопля летит по комнате дугообразно, подобно хлещущему кнуту.
Весь день я отрабатывал этот трюк, и к маминому возвращению уже умел одним движением посылать сопли прямо на джинсы Джаггернаут с расстояния двух метров. Неплохо, правда?
Мама принесла с собой пластиковый пакет на плечиках. Ясное дело, это черный костюм вернулся из химчистки. Я впился в него вожделеющим взглядом - прямо-таки жаждал поскорее употребить его по назначению... В качестве мишени для метания соплей.
Чтобы избежать очередного припадка любви с моей стороны, Джаггернаут постаралась смыться как можно быстрее, бормоча, что хочет поскорее добраться до дому, потому как ей что-то сильно нездоровится.
Мама покормила меня, выкупала, положила в кровать и обратилась ко мне с серьезной и проникновенной речью.
- Понимаешь, - сказала Она, - завтра утром у меня очень важная деловая встреча, и сейчас я должна подготовиться к ней и как следует поработать. Поэтому, пожалуйста, не мучай меня сегодня... Ты ведь будешь хорошим мальчиком и заснешь спокойно, да, зайчик?
Ей-богу, ты как будто вчера со мной познакомилась, мамочка. Неужели ты еще не поняла, что не стоит испытывать судьбу и задавать мне провокационные вопросы?
День 14
Я спал очень хорошо и проснулся, услыхав, что Она как раз встает с кровати. Определенно, Она собиралась воспользоваться моментом и подготовиться к своей деловой встрече, потому что вчера, разумеется, Ей этого сделать не удалось.
Выбора не было. Пришлось заводить нытье, пускаться в слезы и разыгрывать приступы удушья. Естественно, ни о какой подготовке не могло быть и речи.
Папа тоже иногда бывает не дурак. Поэтому Он постарался уйти на работу пораньше. Не оглядываясь. Он пожелал Ей удачной встречи и быстро выбежал вон. Так что Он не видел, как мама, поджидая Джаггернаут, яростно мечется из угла в угол в своем свежевычищенном черном костюме. И звонка Джаггернаут Он тоже не слышал... Старушка объяснила, что заразилась от меня и сегодня не придет... И как мама кричала на нее по телефону, и как потом по телефону же лебезила перед своим начальником и униженно извинялась, что не сможет прийти на эту важную деловую встречу. Все этот папочка пропустил... И только вечером Он смог увидеть Ее черный костюм, который как будто побывал на фабрике по производству клея.
День 15
Мне гораздо лучше - по правде говоря, плохо-то мне и не было. Но я не подаю виду.
Нет. Я по-прежнему ною и страдаю. К сожалению, сопли начали подсыхать, однако я постараюсь как можно дольше имитировать насморк с помощью слюней и бананового пюре.
Джаггернаут все еще больна. Моя легкая простуда в ее случае превратилась в затяжную и тяжелую форму гриппа. Таким образом, маме опять пришлось остаться дома. Несколько раз Ей звонил разгневанный начальник, и Она, оправдываясь, объясняла, что это исключительный случай, а вообще Она готова на все, на любую срочную работу; что нет. Она вовсе не сиделка при ребенке, наоборот. Она каждую минуту старается посвятить делу... Да, Она явно живет в придуманном мире.
Ко времени вечернего купания вид у Нее был довольно неважный. Она едва дотянула до папиного прихода и, как только Он вошел, рухнула в постель со словами, что у Нее ужасно болит голова и все тело.
Папе ничего не оставалось делать. Ему пришлось всю ночь возиться с моим нытьем и припадками удушья. Уж ради Него я постарался на всю катушку.
День 18
Мама не может подняться. И шевельнуться тоже. У Нее тяжелейший грипп. Джаггернаут тоже лежит в лежку, так что папе пришлось остаться дома, чтобы приглядывать за мной.
Он позвонил на работу, чтобы сообщить об этом начальству, и, как мне показалось, получил серьезный нагоняй. Его начальник, оказывается, человек старой закалки, и концепция современного мужчины ему глубоко чужда.
Я чихал, кашлял, ныл и, насколько это возможно, старался распускать сопли. К вечеру папочка падал с ног от усталости, кроме того, ему стало сильно нездоровиться.
С милостью победителя в эту ночь я позволил им поспать.
День 20
Теперь Он лежит в лежку. Отлично: трех я уже свалил.
Присматривать за мной приехала Ее мамаша. Насморк у меня совсем кончился, но я изо всех сил кашляю, чихаю, ною и липну ко взрослым.
Папа убежден, что Ее мамаша меня избалует и испортит. Это чистая правда - в ее присутствии я веду себя еще хуже, чем обычно.
Ее мамаша убеждена, что Он слишком серьезно относится к своей болезни и привлекает к себе слишком много внимания. И вообще, говорит она, давно известно, что мужчины не умеют болеть.
Кстати говоря, к вечеру и ей стало сильно нездоровиться.
День 21
Ее мамаша не смогла прийти - у нее грипп. Как и у Него. Как и у Нее. И Джаггернаут звонила сказать, что все еще не поправилась.
Поэтому сегодня присматривать за мной явилась Его мамаша. Моя мама убеждена, что свекровь меня испортит. Само собой, это чистая правда. А Его мамаша, в свою очередь, убеждена, что моя мать относится к болезни отца без должного сострадания. Он ведь всепа был такой болезненный и ранимый, говорит она. Кроме того, она не слишком высокого мнения о чистоте и порядке в нашей кухне.
Нечего и говорить, что к вечеру ей тоже сильно занездоровилось.
День 22
Его мамаша не смогла прийти, потому что заболела гриппом. Так же, как Он. И как Она.
Между тем Джаггернаут пошла на поправку. Поэтому сегодня она явилась на дежурство. К вечеру, правда, она снова несколько ослабла и домой отправилась, шатаясь.
Что же касается меня, то я чувствую себя превосходно. От болезни не осталось и следа.
Но знаете что? Я думаю, в ближайшее время все-таки возможен небольшой рецидив.
Бретт Саймон
2007-05-16
