не говоря про пришедшее мне в голову имя, дала мужу список имен, он, выбирая, тоже остановился на имени Даша, и сказал, что подойдет. Так и решили.

Будучи в животике, Дашуня особо не капризничала, только уже там она больше слушалась своего папу, например, когда я ложилась спать, а она начинала «танцевать» внутри меня, нужно было, чтобы папа положил руку на живот, тогда она сразу затихала и становилась «послушной девочкой».

Не знаю, правда это или нет, но говорят, что ребенок уже в утробе слышит наши голоса и голоса окружающих, различает интонацию, мелодичность, и чем больше разных голосов ребенок слышит, тем лучше развивается его слуховое восприятие и языковые способности.  Мне хотелось, чтобы она уже там начала воспринимать иностранный язык, поэтому я продолжала работать переводчиком (да и совсем «ленивым увальнем» стать не хотелось), помогала зарубежным парам, приезжающим усыновлять наших деток, сопровождала их в детские дома на общение. Когда приходила туда до беременности в «обычном состоянии», чувствовала боль за детей, и желание хоть как-то помочь, а когда уже сама ждала ребенка – это ощущение горечи за деток стало в десятки раз сильнее. В голове вертелись сразу две вещи: смотрела на детей, и не понимала, как можно отказаться от собственного ребенка; смотрела на будущих приемных родителей и понимала, как же мне повезло, что у меня будет Дашка! С каждым днем я разговаривала с ней все больше и больше, пыталась представить, какая она будет по характеру, на кого будет похожа…

Так, незаметно приблизился назначенный мне срок родов. Решила, что до и после родов хочу находиться в сервисной палате, потому что комфорт в такой ситуации играет не последнюю роль, да и была возможность себе это позволить…

По сроку еще до того, как меня положили в больницу, была путаница, в ОММ (куда я пришла рожать) мне поставили срок по последним месячным, в консультации он был где-то на две недели позже. Но раз по контракту – положили на неделю заранее.